Сад

Уходит и заменяется псевдокиноискусством.
На мой взгляд, на сегодняшней день, на телеэкране и на кинематографическом экране засилье фильмов-подделок, фильмов, которые ничего из себя не представляют с точки зрения киноискусства. На мой взгляд, мы теряем кино. Вместе с ним мы теряем нашу духовность, нашу культуру. Как Лопахин в нашей пьесе говорит: «Мы имеем широкие поля, глубокие горизонты, мы должны быть великанами в нашей стране».

Мы имеем великую литературу, великую музыку, театр, но почему-то наш кинематограф отстает. С большим трудом нам удалось собрать деньги на, на мой взгляд, уникальный проект, на уникальную работу уникального режиссера Сергея Михайловича Овчарова. На мой взгляд, это столб нашего кинематографа («Столбик,» – вставляет свое слово Овчаров). Очень жалко прощаться с этими декорациями. Мы, к сожалению, не можем их сохранить, потому что очень много такого, что мы не можем сохранить в нашей жизни. Очень хотелось бы, чтобы эти декорации, возможно, было использовать в будущем. И в этом есть потребность: есть фильмы, в которых потребуется и такая декорация, и такой вишневый сад. К сожалению, негде это хранить, некому это сохранять, так же, как некому сохранять наш великий Ленфильм с его великими традициями. Он находится на сегодняшний день в плачевном состоянии. Наверное, как и вся наша культура и наше искусство. Как не можем мы сохранить наш город, который дан нам нашими великими предками. У нас не хватает на это ни ума ни прозорливости.

Все-таки здравый смысл возобладает, и все-таки мы сможем как-то привлечь внимание к великой литературе, на которой основан наш фильм, и к великому нашему киноискусству, которое мы все очень любим и стараемся не дать ему умереть.

С. М. Овчаров:
Я вам хочу представить продюсера Андрея Рейнгардтовича Сигле. Он не только продюсер, он еще и композитор, и прекрасный человек. Среди наших продюсеров я второго такого не знаю. Я со многими общался, и быть таким смелым человеком и браться каждый раз за классику – с Сокуровым, с Лопушанским, со Светозаровым «Преступление и Наказание»… Т.е. он не боится в той мутной воде, которую сейчас представляет из себя наш «папье-машовый» кинематограф, рисковать деньгами и браться за классические произведения, которые, в общем, не в фаворе сейчас. Они не имеют никого отношения к массовой культуре, поэтому их невыгодно делать. Андрей идет на этот риск. Это просто человеческий ход. Я очень уважаю и люблю этого человека и хочу вам всенародно об этом сказать. Правда рискую тем, что сейчас все режиссеры побегут к нему предлагать какие-то серьезные проекты – ну и слава Богу, я буду только рад.
Надо сказать еще о том, что Андрей Реингардтович, он же композитор нашего фильма, и я тоже с нетерпением жду, когда начнем вплотную к музыкальной составляющей – это очень важная составляющая для фильма. Жду с нетерпением.
Съемки были очень тяжелыми. Мы не все приборы включили. Если бы сейчас все было включено, сейчас все бы разделись до плавок, потому что была бы невыносимая жара. На верхних лесах до 55, а иногда и до 60 градусов доходило. Представляете, как осветители работали? Это совершенно самоотверженные люди. А здесь пыль стоит. Вы ее сейчас не видите, но если на свет посмотрите, то увидите. Когда начинаешь что-то снимать, все это поднимается. Поэтому люди, которые здесь работали совершенно самоотверженно. Они даже теряли здоровье, здесь работая. Здесь работать очень тяжело. У нас оператор в маске работал.
Я хочу сказать, что этому вишневому саду, который мы сейчас вынуждены сломать, потому что уже завтра здесь будут другие фильмы сниматься, мы продлили жизнь в каком-то смысле. Он был вырублен и его должны были сжигать, а продюсер выкупил его, и мы дали ему вторую жизнь. Когда его привозили, он даже был с цветочками. Те люди, которые вырубали, хотели обновить сад, этот сад вырубить и посадить новый. Представляете, когда эти деревья привезли, цветочки еще некоторое время были белыми. Конечно, они не могли простоять, засыхали, и мы их отрывали и приклеили бумажные. Ветки сейчас закаменели, они уже не гибкие, но этому саду мы продлили жизнь на время съемок. 2 месяца он у нас простоял в таком вот весеннем наряде, хотя вы знаете, что на самом деле, это все не так долго. К тому же мы его на пленку сняли, то есть этот сад останется, даже после того как его сломают, а пленка хранится долго. Сегодня его будут уничтожать, и съемочная группа даже собирается уйти, чтобы не смотреть на это, потому что с ним очень многое связано для нас.

А. Р. Сигле:
Дело в том, что все они рукотворные. Т.е. над каждым деревом работало несколько человек, привязывая все эти листочки, давая ему жизнь. Настолько это все реалистично, что у нас здесь птички завелись. Все очень натурально. Очень тяжело с ним расставаться, но, к сожалению, реалии таковы, что сохранить его невозможно. Поэтому мы с ним прощаемся и говорим ему спасибо. Настало время его уничтожать.
«Вишневый сад» с самого начала – задумка, как согласились, зачем и кому это нужно? Чувства, мнения…
Решение снимать «Вишневый сад» было принято буквально за один вечер, за полчаса. Позвонил мне Сергей Михайлович, говорит: «Андрей, приезжайте, у меня грандиозная задумка». Собирались снимать мультипликационный проект «Сокровище», было уже все утверждено. Он мне сказал: «Это сумасшествие, но у меня есть другой проект.» Я приехал, он мне показал «Вишневый сад», рассказал, каким именно образом он собирается его подавать, и на мой взгляд, это было совершенно грандиозно, уникально. Кроме того, до этого мы снимали «Преступление и наказание» и мне показалось это совершенно логичным, перейти от этого фильма к съемкам «Вишневого сада». И вообще, на мой взгляд, съемка классики, которая имеет под собой очень серьезную литературную основу, это тот путь, по которому мы должны идти.
На сегодняшний день большое количество фильмов снимается с очень плохим сценарием, а плохой сценарий не выправит никакая режиссерская работа, никакие актерские работы. На мой взгляд, основа всего – это, безусловно, литературный сценарий. У нас грандиозные, великие мастера – Ф. М. Достоевский и А. П. Чехов. Стоит заниматься экранизацией, стоит учиться у мастеров. Я вам хочу сказать, что Федор Михайлович – грандиозный детективный писатель. Антон Павлович Чехов – совершенно уморительный в комедийных проявлениях моментов в кино. Это будет уникальная комедия. Я уверен, что она будет очень смешной, она будет эксцентричной, и это заложено изначально в литературном сценарии.
«Вишневый сад» - это больше сценическое произведение, значит, все равно это был некий эксперимент в плане пространства и прочего
Да. Я хочу сказать, что Сергей Михайлович уникальный совершенно режиссер, и я очень рад, что мне удалось с ним поработать, потому что такой тщательный подход к работе актеров – он репетировал 1,5 месяца, 1,5 месяца ежедневных репетиций в костюмах по 10-12 часов – этого не позволяет себе на сегодняшний день никто. Мы себе это позволили, понимая, что это будет абсолютно необходимо для воплощения этого великого произведения в кинематографе. Безусловно, была опасность, что будет некая театральность, учитывая, что актеры театральные, декорации, пусть и очень натуральные, все равно не живые съемки на натуре, это павильон. Тем не менее, мы всеми силами пытались сделать так, чтобы это был все-таки кинематограф. Уверен, что у нас все получилось. Посмотрим на реакцию публики. Главные темы и идеи, которые мы пытались донести, как мне кажется, очень тщательно и фигурно вырезаны в сюжете. Вы знаете, что Антон Павлович писала в своих письмах, что он писал комедию, а Немирович и Станиславский ставят драму. Его это категорически не устраивало. Напомним еще, что это было его последнее произведение, он писал его, уже чувствуя себя совершенно больным человеком, не выходя из помещения. Тем важнее это послание человечеству, сделанное в виде комедии.
На сколько, по вашему мнению, «Вишневый сад» современное произведение. Любимый вопрос – для кого снимаете?
Ну, любимый ответ – снимаем, прежде всего, для себя, понимая нашу ответственность перед нашими зрителями, перед юными зрителями, потому что не секрет, что то, что мы смотрим и читаем и формирует нас как нацию, как личность. Поэтому «Вишневый сад» на мой взгляд, как никакое другое произведение многоплановое и очень современное. Темы, которые поднимаются в «Вишневом саде» совершенно актуальны на сегодняшний день. Тема утраты того, что нам дано, по пьесе это был вишневый сад, шикарная усадьба, много слуг, безбедное существование, и, казалось бы, это все надо было бы сохранить. Как говорит Лопахин, широкие просторы, глубокие горизонты, леса, реки, мы должны были чувствовать себя великанами во всем, а пока мы себя чувствуем только пигмеями, вследствие чего мы не можем сохранить декорации этого фильма, не можем сохранить сам Ленфильм, не можем сохранить наш город, который разрушается. Когда мы снимали «Преступление и наказание», мы видели эти ужасные подворотни, эти затопленные подвалы. Город просто умирает, и мы не можем его сохранить, но при этом планируем какие-то новые проекты, строительство каких-то башен. Они выглядят как надгробья на сегодняшний день. Куда лучше было бы на сегодняшний день потратить эти сумасшедшие деньги на то, чтобы сохранить этот город, привести его в порядок, реанимировать. Но почему-то находятся другие проекты, какие-то небоскребы, которые удовлетворяют чьи-то амбиции, которые не имеют ничего общего ни с культурой этого города, ни с его естеством, ни с его жителями. На мой взгляд, это большая ошибка.
Последний съемочный день был ознаменован рубкой леса. Вы дописывали Чехова? Это обратная сторона медали? В этом есть какой-то мессадж?
Безусловно, мы это делали не просто так. То, что мы не можем сохранить эту декорацию – это не секрет, хотя хотелось бы ее сохранить для будущих съемок. Как вы знаете, Карен Шахназаров сохранил свою декорацию на Мосфильме, и в этой декорации снято уже большое количество фильмов, она окупила себя. Туда водятся экскурсии, и тем самым поднимается престиж кинематографа. Мы, к сожалению, здесь не можем себе этого позволить, поэтому все это приходится уничтожать. Еще раз повторю, что это символ - то, как мы не можем сохранить это рукотворное, сделанное десятками умельцев. Это все настолько натурально, что даже лошади, приходившие в наш павильон пытались жевать эти листочки, принимая их за настоящие. Это все сделано превосходными профессионалами. Тем не менее, все это приходится уничтожать и это больно даже для тех, кто не имел к этому отношения. Этим мы хотели привлечь внимание людей к тому, что надо находить возможность сохранять, пусть по веточке вишневые сады, пусть по зданию наш город и нашу киностудию, нашу страну, в конце концов, наши души и души наших детей, наше великое наследие – литературу, театр, кино.
Веселые истории?
Веселые истории? Да тут все было весело. Полтора месяца в душном павильоне, здесь взвесь такая поднимается, когда начинаются съемки, и это очень хорошо видно на осветительных приборах. Очень тяжело работать по 10-12 часов в таких условиях. Тем не менее у нас были очень сжатые сроки, павильон должен был перейти уже на следующую работу, поэтому мы гнали, по 10-12 часов снимали. Актеры у нас часто падали в обморок. Главная героиня упала в обморок и все стали кричать: «В сад, в сад, на воздух!» и вынесли ее из дома вот сюда, в вишневый сад, из одной части павильона в другую. Здесь, как вы понимаете обстановка ничем не отличается от того, что происходит там. Тем не менее, надо отдать должное, все работали самоотверженно. Никто не говорил ни о сроках, ни о времени, никто не закрывал на ключ павильон – все работали столько, сколько надо было. Спасибо большое Ленфильму за то, что он нас тут терпел. Мы вытащили все приборы, которые есть у Ленфильма, даже те, которые уже лет 20 не использовались. Это техника, с которой снимались настоящие шедевры прошлых лет, прошлых десятилетий.
Павильон этот очень значимый для киноискусства. В этом павильоне проходили первые сеансы братьев Люмьер, здесь снимались величайшие произведения нашего кинематографа. Здесь практически начинался наш кинематограф. Да, наверное, и не только наш. Если учитывать, что наш кинематограф является основой мирового кинематографа, то это, получается, колыбель всего кинематографа.
Ваш любимый персонаж?
Мой любимый персонаж – это Лопахин. Образ Лопахина, который появился у нас в кино, он во многом отличается от того образа, который нам лепили в школе. Это человек очень творческий, очень ответственный. Если очень внимательно читать все то, что писал Антон Павлович Чехов, если внимательно проводить калькуляцию всех цифр, указанных у Чехова, возникает образ ответственного человека. Он работает с 5 часов утра и допоздна, он сам об этом говорит, он заплатил Раневской за усадьбу, выплатил все долги и сверху дал сумму в 90 тысяч рублей, что составляет 180 тысяч долларов по тем временам. Можете себе представить, что автомобиль форд стоил 200 долларов. То есть, это были огромные деньги, которые Лопахин заплатил Раневской сверх того. Человек безумно в нее влюбленные, отдавший ей практически все, тем не менее, он был отвергнут. То, что он вырубает вишневый сад, деля его на 6 соток – это абсолютно не так. Это человек, который душой болеет за нашу страну, за состояние этой усадьбы, за состояние этого сада, за состояние этих господ, которые не смогли сохранить это богатство. Это удивительный образ: очень емкий, очень полный, очень современный.
Как вам изображение этой роли романом Агеевым?
Да, эту роль сыграл Роман Агеев, совершенно гениально, на мой взгляд, очень емко и профессионально. Я хочу сказать про наших актеров, что состав это во основном театральный. Мы думали о привлечении медийных лиц в наш проект, но ни одно медийное лицо, снимаясь одновременно в 10 проектах, участвовать в нашей картине не смогло бы. Полтора месяца ежедневных репетиций по 10-12 часов и съемки в таком же режиме. Поверьте, ни одна медийная персона не выдержала бы. У них контракты на десятилетие вперед, они не могли принять участие, но очень хотели. В частности, на роль Лопахина претендовал Женя Дятлов и очень хотел сниматься, но, к сожалению, графики не совпали. Но, я думаю, что роман Агеев сделал эту роль ничуть не хуже, и профессионализм актеров дает себя знать. Наши актеры питерские уникальны. Они еще не избалованы большими гонорарами и жесткими ритмами съемок. Они играют как будто в последний раз, и каждый из них чувствовал свою ответственность за то, что происходит в кадре, за свою роль. Большое им спасибо за это.