Сад

Это очень много вопросов сразу.
Ну, вот позвонили, сказали - не хотите ли вот попробоваться на роль. Нет, даже вот так: «Мы хотим вас попробовать на роль Лопахина». Сначала был шок – как-то все-таки классика. Сейчас редко снимается классика – тем более у меня не было такого опыта - сниматься в классике. То есть в театре я и в Шекспире играл, и Островского репетировал, Достоевского пробовали, репетировали роль, в общем, с классикой сталкивался. А чтобы в кино – такого не было. То есть такой шокирующий момент был. Состоялась проба. В таком жанре, точнее стиле, в котором работает Овчаров, я не работал, для меня это было новое что-то, да и сейчас оно до сих пор. Каждая сцена, каждый съемочный день такой шокирующий. Это, конечно, колоссальный опыт именно киношный и актерский, для себя растешь. То есть творчески растешь. Я не знаю, что получится, но мне нравится очень работать с Овчаровым.
А вот поговаривают, что Сергея Михайловича называют извергом.
Нет, ну какой же он изверг? Он репетирует, да. Бывают репетиции долгие, но брать театральную пьесу и не репетировать ее, а просто снимать, я считаю, портить материал, подставлять актеров, и всех просто. И себя тем более. Нужны репетиции. Быстро отрепетировать какую-то сложнейшую сцену – нельзя. Значит это такая долгая трудоемкая работа. Нужно репетировать-репетировать, перед съемкой репетировать, отснять дубль и еще репетировать. В этом смысле, наверное, он изверг – ну, правильно. А удовольствие даже получаешь, когда репетируешь даже перед съемкой. Ну, наверное, с этой точки зрения он изверг.
Сергей Михайлович подчеркивает, что вот этот «Вишневый сад», который снимается, он «по мотивам». То есть и собственные авторские прочтения. Вот какое прочтение у образа Лопахина? Вот в этом контексте..
Я не знаю, как это можно ли сказать об этом прочтении, что это «по мотивам». Сейчас уже как месяц мы снимаем, и мне уже кажется – какой может быть еще другой Лопахин? Тем более я не видел спектакля «Вишневый сад» ни одного: ни в Малом Драматическом, ни в другом, не удалось сходить. Поэтому я не знаю, как делали другие Лопахины. Для меня вот этот Лопахин, в принципе, и единственный. А что сказать об этом Лопахине? Человек любит женщину. Безответно. Он ей как-то симпатичен, но к нему она не испытывает большой любви. Вот симпатичен ей такой персонаж. А он ее любит страстно, много лет, можно сказать с детства, когда он увидел ее.
А вот от любви если начинать?
Да. Если начинать от любви, то основной упор был на то, как Лопахин безумно любит Раневскую. С самого ее детства, когда он ее когда-то увидел. У Чехова текст есть, что он пришел с отцом, у него был разбит нос, и Раневская умывала его водой из умывальника, смывала кровь. И вот он всю жизнь этот образ несет. Скорее всего, он влюблен не в настоящую Раневскую, которая сейчас приехала из Парижа, промотавшись несколько лет с этим французишкой. А он любит тот образ, который в детстве запомнил, какое-то светлое такое, и он влюблен в нее. И вот отсюда все и идет: и его неуверенность, и то, что он высший крепостной, он не из их среды, он не может держаться также свободно, как и они. Он прочитал там пару книжек, заплатил денег какому-то там стилисту, и тот сказал – ну вот держись вот так-то. И он постоянно себя натаскивает, и вот отсюда эти оговорки и эта какая-то неправильность постановки речи, какие-то зажатые руки. Взять кому-нибудь, да и объяснить как надо вести себя. Вот такой человек, который вдруг волей судьбы оказался в этой среде, то есть даже не волей судьбы. Он сам захотел оказаться в этой среде, ближе к Раневской. Он заработал денег много, чтобы она, увидев его, сказал: «Да! Вот он мужчина! Какой он богатый! Какой он красивый!» - он хотел, чтобы она так сказала, влюбилась в него, и они счастливо жили много-много лет, но не удалось. Потому что они все-таки разные люди, и она его не любит. Она, может быть, и могла бы полюбить, но так не сложились обстоятельства.
А вот тема вишневого сада. Вишневого Сада, его душа. Это и Фирс – душа вишневого сада, и образ Раневской, а что для вас вишневый сад? 
Для меня Вишневый Сад - это кусок земли. Как для Лопахина – это кусок земли, который сейчас стоит бессмысленно и не приносит денег, и так как я люблю Раневскую, то я хочу ей помочь, и предлагаю этот вариант с садовыми участками. То есть заработать денег и помимо того, что хочу помочь Раневской – это некая моя идея, проект мой – купить несколько таких поместий, разделить это все на садовые участки и сдавать в аренду, получать деньги с людей, не помещиков. Вариант, который из поколения в поколения имели эту землю, а людей, которые недавно разбогатели. Мещане, которые могут позволить себе только взять в аренду взять эту дачу на год, на два, на три. Взять в аренду платить какие-то деньги и жить там …Это мы с Сергей Михайловичем обсуждали, и он говорил, что это, в принципе, еще один шаг – и будут фермеры. Взять землю в аренду и на ней что-то там, заниматься хозяйством. Сначала, может быть, отдыхать, а потом засеять что-то: пшеница, что-то еще, и эту продукцию продавать. Он мыслит, как мы расширяли эту идею, чтобы она не была просто спасением Раневской. Не просто вы заработаете деньги и отдадите долги. А он масштабнее мыслит. Поэтому он и зажигается, и он любимой женщине, вместо того чтобы говорить о любви, он говорит о деньгах – как заработать, понимаете? Это же здорово! А она – «Да, да, конечно, здорово». А может быть все-таки другие сферы. А он ей всегда говорит – «Надо! Думайте, думаете, вот поделим…» И когда он покупает этот вишневый сад, он обжигается. Об Раневскую. Все.
А вы обсуждали, допустим, дальнейшую судьбу Лопахина?
То есть будет ли продолжение?
Да. Типа сиквела? То есть последний день счастливого лета, далее пойдут революционные события, то есть такого не будет больше никогда..
Тут есть много вариантов: он мог поехать за ней в Париж. Он мог бежать от революционных масс, так как он все-таки купец. Он мог примкнуть даже к революционерам, так как денежный мешок, он все же мог спонсировать революционные какие-то акции. Много было в то время людей, которые на революции в то время еще и обогащались, убегали потом заграницу. Он человек, который находится на грани, он может и туда съехать, либо сюда съехать. Он новый человек, так как отменилось только недавно крепостное право, и такие люди начали выдвигаться, богатеть и биться все дальше-дальше. Купцы первой гильдии, второй, третей. Какие-то в думы, я так фантазирую, это новые люди и нет такой проторенной дорожки, по которой нужно идти, чтобы достигнуть чего-то. Он постоянно в ощущении чего-то нового, он открывает для себя что-то постоянно. Вот таких людей, как Гаев, Раневская – они вот такие оказываются. Он как-то представлял их для себя, а в тесном общении они оказываются вообще другие, у них мысли вообще другие – как так можно мыслить? И поэтому даже после вот финала пьесы у него больше вариантов – куда идти, чем у всех остальных. Раневская поедет в Париж, Дуня опять в деревне засядет, откуда ее взяли – туда же и пихнут. Варя побудет немного экономкой и уйдет в монастырь, Аня будет с Петей революцию делать. Потом Петю расстреляют свои же, а ее, за дворянские корни, ушлют в Сибирь. У всех как-то можно определить судьбу, и у них, в принципе, направлений немного, чем они закончат свою судьбу, жизнь. А у Лопахина их масса, так как он человек новый. Новый человек. Поэтому нельзя сказать вот так точно. Это и обсуждалось, что он постоянно как-то на грани находится.
«Вишневый Сад» же его обжег, да?
Не «Вишневый Сад» его обжег, нет. Раневская обожгла. Вишневый сад – что это? Кусок земли! Который он мог подарить этой Раневской - «Вот возьми меня вместе с этим Вишневым садом. Вот я купил!» Вишневый сад будет таким, каким ты захочешь. Хочешь – дели его на садовые участки, не хочешь – не дели! Но он со мной, вот в придаток со мной, он ему и не нужен на самом деле. Он же не горит быстрее все срубать, он терпит ее, пока она живет в имении. Не уезжает и он, не рубит этот Вишневый сад. Ну, кусок земли. Потому что он был связан с Раневской, вот и все. Для него Вишневый Сад – это Раневская. Он хотел купить ее. А он не купил. Не смог. Он мыслил по-простому – надо что-то сделать. Надо просто занять денег, заработать и сделать это. Вложить туда. Мыслит вот такими категориями, при своей нежной тонкой душе, но категориями он привык мыслить такими. И вот он подумал, если я куплю Вишневый сад, и еще сверху накидаю денег, то она скажет – «Да! Вот ты какой! Молодец!» А она по-другому повела себя, и они разошлись. Такой ожог.  
Как для Вас в новом образе? Борода, грим…
Интересно.
Интересно себя рассматривать?
Также как Лопахину. По-новому. В театре же работаешь с костюмами с гримом, я не люблю работать. Потому что сразу казусы всякие возникают на спектакле обязательно – борода отклеится, и сразу весь спектакль будут смотреть – подклеят ему бороду или она оторвется все равно? Поэтому лучше без грима работать в театре..Уж если не играешь старика, хотя есть у меня спектакль, где старика я играю безбороды – какой есть, такой есть. Поэтому историческое кино, исторический костюм, грим, это интересно с этим поработать..
Какое у вас было первое впечатление, когда вы увидели впервые Вишневый Сад?
Декорация? Ну как…уютная! Павильон, съемки в павильоне схожи с репетициями в театре – декорации, какое-то есть близкое ощущение. Приходишь, как в театр - репетируешь, снимаешь, потом следующую берут сцену, очень хорошо в павильоне.
Схожие работы?
Да. Если бы не было жарко, душно, пыльно, все соответствующее павильону, возможно.
Все в обморок падают..
Да нет. В обморок – от духоты, ну душно же. Я же не говорю, что комфортно так, что аж райский пущи. Нет. Так – нормально. Своего хватает. Вот единственное, что хорошо – это то, что в одно и тоже место, ты ходишь, уже знакомая декорация, знакомый сад, здесь репетируется уже как-то, как костюм становится, и уже маневрируешь в знакомом пространстве, это удобно. Уютно.
Зачем, как вы считаете, именно сейчас проходят такие съемки? Это как? Миссионерская какая-то задача – или для себя, как? Кто будет смотреть, для кого это делается?
Я не задумывался об этом, будут ли смотреть? И для чего это надо…Я как-то не любитель думать, и вот сейчас репетируем - а надо ли это кому-то? Надо, надо.. Да будут смотреть.. Во-первых, школьная программа, учителя будут приводить классы смотреть …
А вот до съемок, когда вы последний раз держали в руках томик Чехова «Вишневый сад».. Вы себе какую-нибудь роль вот тогда предполагали?
Я пьесы Чехова так прямо не читал, я с ними не работал, не перечитывал. Единственно, была задумка у нас, компания людей-друзей, думали сделать «Чайку». Мы как-то рассматривали ее как материал для постановки, а «Вишневый Сад» – давно не перечитывал. То есть перед съемками – естественно – когда сказали, что будешь пробовать, я, конечно же, перечитал. А вот до этого я не рассматривал Чехова, как материал – вот я хочу сыграть вот такую-то роль. Меня больше Шекспир… там поваять можно, а вот Чехова – это сложновато…сложно. Я считаю, если у режиссера нет решения какого-то, то лучше не брать Чехова. У Сергея Михайловича есть решение. Поэтому я с удовольствием играю.
А вот история пришла на ум какая-нибудь?
Ну, вот мне когда задают такой вопрос, у меня сразу вылетают все истории из головы, которые когда-либо были. Кто-то их копит, а я вряд ли их вспомню сейчас.