Пресса
28.10.2017
НОВАЯ ГАЗЕТА: Гении места доехали до Москвы Поль Гоген («Дикарь»), Винсент Ван Гог («Ван Гог. С любовью, Винсент»), Даниил Хармс («Хармс»), Жан-Люк Годар («Молодой Годар»)… Сеть кинотеатров «Пять звезд» начинает показ картин, посвященных четырем выдающимся творцам современности.«Стоять страшнее, чем лететь»
Издательства его не печатают. Хотя редакторы взахлеб читают друг другу эти странные, магнетические рассказы. Женщины приходят и уходят. Его трудно понять. Как понять гения? Но знание собственной гениальности не кормит. Между ним, существующим в пределах прекрасной условности, им же самим сочиненной — и жесткой диктатурой, сжимающей кольцо вокруг вольнодумцев, — дистанция космических размеров. Непреодолимая. Диктатура, перед тем как сожрать этого долговязого сочинителя детских стишков для «Чижа» и «Ежа» и возмутительно непонятных текстов, — даже засмотрелась на эту экзотическую птицу, бьющуюся в железной клетке.
Они мечтали преобразить мир с помощью поэтического слова, философичности, прячущейся за абсурдистской формой. Но пришли другие и преобразили мир с помощью пулемета и топора.
Авторам фильма о Хармсе не менее интересна линия битв писателя с собой: со своими страстями, слабостями, пороками. В этой тотальной круговой обороне так сложно самосохраниться. В интерпретации Болотникова, Хармс — не странен, он не сумасшедший — абсолютно свободный человек в абсолютно несвободной стране. Он просто поспешил: ошибся со временем.
Про Хармса снимать любят. Но что-то не припомню успешных киноработ. Иван Болотников конструирует фильм как мозаику из разных фактов жизни писателя. В роли Даниила Ювачева поляк Войцех Урбаньски. Мозаика выходит довольно путанной. Тем, кто мало знаком с историей ОБЭРИУтов, с биографией Даниила Ивановича Хармса-Ювачева, будет трудно распознать Олейникова, Введенского или Друскина. Прибавьте к этому искаженный взгляд на мир самого Хармса, когда не знаешь, с кем он сейчас разговаривает: с соседом по коммуналке, по лестничной клетке — или со своим персонажем.
Зато в фильме есть город, зависший между классическим прошлым, убогим настоящим и страшным будущим. Тот самый Ленинград, который Хармс упорно называл Петербургом. С его воздушными набережными, обшарпанными стенами, дворами-колодцами. Режиссер Иван Болотников, ученик Алексея Германа, снимал в основном документальные работы. И в игровой картине он соединяет документальную стилистику с эксцентриадой. Но то, что у Германа получалось органично, здесь, на мой субъективный взгляд, выглядит сумбурно и искусственно.
https://www.novayagazeta.ru/articles/2017/10/28/74357-genii-mesta-doehali-do-moskvy
